Форум » ЕВРОПА » Италия. Имение Альваре » Ответить
Италия. Имение Альваре
Магическая Британия:
Ответов - 51, стр:
1 2 3 4 All
Федерико Альваре: Приложил линейку к чертежу, проверяя расчеты. Не спеша записал столбиком цифры, легко сложил в уме. Что-то не сходилось. Перемерять заново? Бросил взгляд на часы. Все утро в попытке найти ошибку прошло впустую. Разгладил норовившие свернуться углы. Завтра. Лучше подойти к задаче со свежей головой. Отложил чертеж западного крыла дома, позвал эльфа. - Пока перерыв. Я разберусь, в чем ошибка, потом продолжите работы. Ступай на кухню. Через минуту снова вызвал домовика. - Лео не пришел еще? Как появится, скажи, что я его жду. Открыл толстую книгу для записей и добавил пару строк, медленно выводя пером идеально ровные буквы с завитками.
Леонардо Альваре: Аппарировал к центральному входу в поместье. Коснулся палочкой ворот, после того, как те, признав члена семьи, открылись, прошел на территорию. Ровным шагом миновал разбитый с лицевой стороны дома парк и завершил утренний моцион в гостиной. Позвал домовика. Вручил тому верхний сюртук. Сверился с часами. - Принеси крепкий черный кофе со специями, газеты, и тридцать минут никому меня не тревожить, - распорядившись, переместился в столовую и сел за длинный обеденный стол. Облокотился о спинку, закрыл глаза, ненадолго выключаясь из внешнего мира.
Магическая Британия: Домовик последовал за волшебником. - Молодой хозяин должен простить Ринки, но Ринки сперва должен передать молодому хозяину, что хозяин велел передать, что он ждет молодого хозяина в своем кабинете.
Леонардо Альваре: Открыл глаза. Устало посмотрел на домовика. - Ринки, я услышал. Если сеньор Альваре будет настаивать, передай, что тридцать минут меня для него не существует, - закрыл глаза снова.
Магическая Британия: Домовик с виноватым видом попятился и исчез, а через пять минут вернулся и принес все, что было велено. И больше никто не нарушал покой молодого мага.
Леонардо Альваре: Еще десять минут посидел с закрытыми глазами, давай мыслям успокоиться, а кофе настояться. Досчитав про себя до шестисот, выпрямился на стуле и посмотрел на стол. Домовик ничего не перепутал. Налил из кофейника напиток в чашку, аккуратно принюхался. Все ингредиенты на месте. Перевел взгляд на газеты. Ежедневная итальянская, английский пророк и испанская новостная. Потягивая кофе, ознакомился с происходящим в мире. В Англии по-прежнему творилась внутренняя неразбериха, испанцы никак не отходили от фиесты, итальянцы - от вечного кризиса безделья. Отложил газеты. Посмотрел на дверь. Позвал домовика, приказав прибрать стол, сам же поднялся на второй этаж. Подошел к двери кабинета старшего Альваре. Постучал и зашел, притворив за собой массивную дверь. - Вы посылали за мной, отец? - ровным тоном поинтересовался, изучая спину родителя, разбирающего чертежи.
Федерико Альваре: Слегка повернул голову, услышав, как кто-то входит. А потом снова перевел взгляд на чертежи. - Да. Пол часа назад. Оторвался от бумаг и уже прямо посмотрел на сына. - Считай, что это были пол часа родительской заботы, щедрости и что там еще бывает. Хорошо, что ты их не пропустил, и мы можем поговорить о чем-то менее приятном, - произнес с сарказмом. Свернул чертежи. - Что старуха? - спросил коротко своим обычным тоном, правда, пропустив нотку беспокойства в голосе.
Леонардо Альваре: Холодно посмотрел в ответ. - Полагаю вам передали, что эти тридцать минут желания общаться ни с кем из проживающих в этом доме у меня не было. Полагаясь же на описание проведенного мной времени, как проявления отцовской любви, советую воспринимать проведенные вами тридцать минут в мое отсутствие, как проявление сыновней почтительности к родителю, - потер переносицу, голова начинала ощутимо болеть. - Если вы имели в виду миледи Сфорца, отец, то она, как полагаю и всегда, прекрасно выглядит, не менее прекрасно себя чувствует и вряд ли соизволит порадовать вас своей скорой кончиной. Даже несмотря на теплое, дружеское отношение к роду Альваре, - неизменно вежливо заметил на комментарии.
Федерико Альваре: Недовольно глянул на Леонардо. - Было бы крайне замечательно, если бы мой сын думал не только о своих желаниях. Хмыкнул и отбросил на стол карандаш, который вертел в пальцах. - Пожалуй, если бы тебе было лет семь, меня бы чрезвычайно порадовала твоя сыновья почтительность, выраженная в возможности не лицезреть тебя перед собой. А сейчас меня куда больше воодушевит сыновья почтительность выраженная в понимании своего долга перед семьей. Снова взял карандаш. Негромко постучал им по столу. - Я понимаю, что семейство Сфорца утомит кого угодно. Но ты выбрал крайне не подходящее время для отдыха. Со стуком положил карандаш на стол, придавив ладонью. - Лео! - повысил голос. - Ты прекрасно знаешь, что здоровье миледи меня нисколько не интересует. Я хочу знать, говорил ли ты с ней. Что она сказала тебе. Что ты ей. И к чему вы пришли.
Леонардо Альваре: Великосветски улыбнулся. - Мой дорогой родитель, как всегда, изволит бить не в бровь, а в глаз. Боюсь, вы неверно выбрали призвание, мессир. Какой бы из вас получился дивный служитель правопорядка, в местах заключения отъявленных преступников, а вы в педагоги подались. Домашние, правда. Однако, результат и по вашему мнению, и по моему мнению далек от совершенства. Сегодня, как и последнее время у меня, пожалуй, исключительно критично-настроенное мышление, - свел руки за спиной. - Не беспокойтесь, из памяти вряд ли сотрутся пасторальные картины чудного детства, раскрашенные в траурные тона вашей любящей рукой, - убрал улыбку, приобретая равнодушное выражение. - Что же мешало вам самолично навестить старую подругу? Миледи Сфорца не отказала бы себе в радости насладиться унижением вашей чести и достоинства. Вместо этого, представлять наше некогда благородное семейство честь выпала мне, - кивнул на следующие слова. - Безусловно. Миледи Сфорца передавала вам нежный и пламенный привет. Интересовалась, не планируете ли вы в году сем выехать на воды минеральные? Она бы с удовольствием составила вам компанию. Вспомнили бы молодость. Величие былое. Перекинулись бы партейкой в бридж. Отравили бы друг друга, - добавил вежливый легкий поклон в завершение ответа.
Федерико Альваре: Оперся двумя руками на стол. - Я чрезвычайно рад, Лео, что тебя так забавляет сложившаяся ситуация. Что ж. Может быть, тебя порадует, если стараниями Сфорца я и твоя мать поближе познакомимся с местами заключения. Здесь я не могу ничего сказать, кроме как выразить глубокое сожаление, что вырастил столь неблагодарного сына. Откинулся на спинку кресла. Продолжил: - Может быть, жизнь в одиночестве раскрасится для тебя в те тона, какие ты пожелаешь. Это сделает тебя счастливым? Вопросительно молчал какое-то время. - Смерть сестры тебя тоже повеселит? Стиснул зубы. - Ты двадцать пять лет пользуешься благами семьи. Носишь имя. Тебе не кажется, что настало время хоть иногда побыть представителем Альваре? Ты думаешь, мне нравится представлять семью перед пожирателями? Полагаешь, это крайне почетно? Отчеканил: - Сфорца. Утратили. Возможность. Унизить. Хоть кого-то. Из приличного. Общества. В тот день, когда не исключили из рода всех предателей.
Леонардо Альваре: Покачал головой. - Боюсь, тут дилемма, дорогой отец. Вся сложившаяся ситуация - результат твоих неверных поступков и мании чистой крови, которую ты навязывал мне и Мари с самого детства. Заметь, ты принимал решения, ни с кем не советуясь. Сейчас же под угрозой оказалась вся семья. И как удобно вдруг вспомнить о сыне, - прошёлся из одного угла кабинета в другой. - Ты видишь к чему привела твоя одержимость? Ты даже к миледи Сфорца отказался ехать. Неужели, по причине того, что их семья для тебя недостаточно приличная? - поднял бровь в вопросе и следом дёрнул головой, как от пощёчины, услышав о сестре. Раздельно, зло, сквозь зубы процедил. - Не смей. Говорить. Подобное. О Мари. Мне. Это вы отправили ее в Дурмстранг, презрев мое категорическое несогласие, - крепко сжал зубы и замолчал. Резко выдохнул, досчитал до десяти, успокаиваясь. - О, не беспокойтесь, сеньор Альваре. Вы с миледи Сфорца стоите друг друга. Она всего лишь обозначила цену компромата. Мой брак с ее внучкой, - прошёлся еще раз из угла в угол. Остановился. Недоуменно посмотрел на родственника. - Отец, вы действительно считаете разумным шантажировать меня титулом и состоянием? В сложившейся ситуации? Для меня это не имеет никакого значения. Вы прекрасно знаете, что прокормится я смогу и без поместий, привилегий и прочих радостей жизни итальянской аристократии.
Федерико Альваре: Подался чуть вперед. - Хочешь считать меня виновным во всем? Очень по-взрослому, Лео! Гриндевальд проиграл тоже из-за меня? Сунул карандаш в подставку с перьями. - Ты упрекаешь меня, что я не советовался... с кем? С кем, по-твоему, я должен был советоваться? С тобой? А что ты сделал в этой жизни? Кроме того, что возомнил себя всезнайкой. С Лючией? Если бы я слушал ее советы, ты и Мари до глубокой старости были бы привязаны к ее юбке. Отрезал: - Ты забываешься! Не тебе указывать мне, что сметь! - встал. - Мари - моя дочь. Я несу за нее ответственность, и только мне решать, где ей учиться. Рассержено взмахнул рукой, случайно задевая стопку бумаг, которая рассыпалась на пол. - Ты не понимаешь, что это за люди. Если они пожелают, они смогут достать любого. И Мари нигде бы не была в безопасности - ни во Франции, ни дома. Если только ты не собирался запереть ее в подвале. Еще раз напомнил: - Она моя дочь. Я делал и буду делать для нее все возможное. Заведешь своих детей - решай их судьбу, как захочешь. Замолчал, не находя от изумления слов. - Ты хочешь сказать, - начал пораженно, - что старуха хочет, чтобы Альваре породнились с грязнокровкой? Замолчал еще на дольше, не реагируя даже на продолжение речей сына. - Старая ведьма выжила из ума. Думает, раз опозорила свой род, то и другие семьи должна постигнуть та же участь. Снова сел. - Что ты ей ответил?
Леонардо Альваре: Непонимающе посмотрел на отца. - Прости, что? Причем здесь Гриндевальд? У меня нет желания обсуждать преступника, возомнившего себя правым решать, кто достоин обладать даром магии, кто нет. Тебе недостаточно того, что те, кто пошли по стопам Гриндевальда, тоже проповедуя идею чистоты крови, идею превосходства одних над другими, взяли в заложники твою дочь и заставляют тебя поставлять нужную им информацию, угрожая убийством Мари? Ты еще не понял, что эти самопровозглашенные английские радетели магглоненавистничества такие же убийцы, как и Гриндевальд? - отвернулся от отца и замер, рассматривая вид за окном. - Если не хуже. Не сомневаюсь, что для них не составит труда убить тринадцатилетнюю девочку. Ни труда, ни моральных терзаний. За великую идею, за светлое будущее. Чье? Чье будущее, отец? - резко развернулся. - Убийц? За их будущее? Будущее их детей? За что вы боретесь? Древние семейства, что породнились с друг другом который раз. Среди магглорожденных есть таланты, не уступающие чистокровным детям, а то и превосходящие их. Не вам решать, кто имеет право называться волшебником, - прекратил поток речи, унимая раздражение. - А тебе не кажется, что нет беды в том, что девочка привязана к матери? Оставим мою скромную персону. Благодарю твоему методу воспитания, дома я проводил недели две в год. Ответственность? - смерил отца пристальным взглядом. - Она не только твоя дочь. Мари еще и дочь твоей жены. И моя сестра. Какую за нее ответственность ты несешь сейчас? Сейчас, когда она, Мерлин знает где, и в каких условиях. Мы даже не знаем жива ли она еще. А ты разоряешься тут о своей ответственности? - прошелся вдоль окна. - Ты сидишь тут. В раковине поместья. И говоришь мне, что я не знаю ничего о Пожирателях Смерти и их провозглашенном Божке? Пять раз за последний год я ездил в Британию. Говорил с людьми, подкупал, льстил, угрожал, искал хоть какую-то возможность освободить Мари. В то время как ты, сидишь тут и рассказываешь об ответственности. Выход всегда есть. Как и те, кто пытаются бороться. Ты же выбрал позицию большинства. Чем был плох Хогвартс? Зачем было отправлять единственную дочь, одну, в Дурмстранг? - понимая, что последние вопросы больше риторические, сел на высокий стул у рабочего стола родителя. - Отец. Довольно. Я устал от грязнокровок, чистокровок, полукровок, - сжал виски, голова раскалывалась. - Миледи Сфорца я ответил, что не намерен никоим образом вступать в брак с девушкой, которую даже не знаю. Предупредил, что попытки шантажа с ее стороны приведут лишь к полномасштабной конфронтации. И дал время подумать, вернуть компромат добровольно.
Федерико Альваре: Как-то даже устало напомнил: - Твой дед воевал за Гриндевальда. Хотя... Для тебя же это ничего не значит, ведь так? Ты знаешь все лучше всех. Лучше отца. Лучше деда. Лучше десятков поколений Альваре. Скептически поднял бровь. - А если бы на Мари напал какой-нибудь грязнокровка - тебе стали бы противны ваши общие с ним, - выделил интонацией, - взгляды на жизнь? Среди тех, кто ценит чистую кровь, есть разные люди. Многие из них пытались навредить нашей семье. Но это не имеет никакого отношения к тем ценностям, которые должен чтить каждый приличный волшебник. Собрал ту часть бумаг, которая не слетела со стола. - Я борюсь за свою семью. И за свой род. За то, чтоб у моих детей, внуков и правнуков была достойная жизнь. Очень надеюсь, что однажды ты поумнеешь и поймешь, как это было важно. Заверил: - Я не намерен истреблять грязнокровок, - сделал ударение на правильном наименовании. - И мне нет никакого дела до их талантов. Талантливы - пусть приносят пользу обществу. Я, к счастью, не из их числа. Я из приличных магов. Поэтому уж позволь я буду отстаивать интересы тех, чьей частью я являюсь. Встал, чтобы снова сесть - на этот раз на угол стола. - Ты не понимаешь, какую я несу ответственность? То, что я делаю для похитителей Мари, наша единственная надежда, что она вернется. Я совершаю преступление, за которое мне грозит смертная казнь. Совершал и буду совершать. Вот моя ответственность. Посмотрел на сына непонимающе. - Что значит - чем был плох Хогвартс? Хогвартса больше нет. Ты не читаешь газет? Там сборище преступников. Мне что, к ним надо было Мари отправить? Скрестил руки на груди. - Ты устал, - произнес насмешливо. - Как это на тебя похоже, Лео! Переспросил: - Полномасштабной конфронтации? Что ты имел в виду?
полная версия страницы